Как финский режиссер в Сибири кино о будущем снимал

Мы все знаем, что то, что мы думаем сегодня, определит наше завтра. Но ведь верно и наоборот. То, как мы представляем себе будущее, решает, что мы делаем сегодня.
В 2009 году финский режиссер с именем английского поэта Джон Вебстер снял ироничный документальный фильм о том, как он заставил свою семью год жить без нефтепродуктов – «Рецепты для катастрофы». Это был первый кино-эксперимент такого рода, который потом, с большим или меньшим успехом, повторяли перед камерами семьи разных стран. В Финляндии фильм прошелся по всем кинотеатрам, бедная жена азартного режиссера стала почти национальной героиней, а идея показать этот фильм в Москве и вовсе превратилась в целый зеленый документальный фестиваль.

История финской семьи, конечно, не закончилась с титрами фильма. Вебстер почти сразу же начал разрабатывать идеи для продолжения. На этот раз без самодельных зубных паст и попыток самому производить электричество. От подсчетов, сколько выбросов и мусора производит одна конкретно взятая семья сегодня, Вебстер переключился на абстрактное будущее. Новый фильм он снимает для своей пра-пра-правнучки.

Вот вы представляете себе будущее? Каким будет мир ваших детей? А внуков? А правнуков? Учитывая рост всех возможных данных, – от уровня мирового океана, его окисления, температуры, загрязнения, таяния ледников, все большую и большую экспансию добычи нефти и газа, рост населения, машин, – картинка в голове у тех, кто следит за этими самыми данными, вырисовывается не самая оптимистичная.

При этом Вебстер прекрасно понимает, что щелкнуть пальцами и изменить наш индустриальный и постиндустриальный мир просто так не получится.  Заводы не закрываются, методы добычи угля, нефти и газа становятся все более и более грязными и опасными, а урбанизация – со всеми машинными, телевизорными и кондиционерными последствиями – тоже вряд ли замедлится. Ситуация для ответственного и практикующего эколога – грустная и неприятная. Ты все знаешь, а сделать ничего особенно не можешь. Поэтому Джон Вебстер и затеял многолетний проект кинооправдания перед собственной пра-пра-правнучкой.

Куча угля в Хельсинки

    Идея поехать снимать фильм в Россию родилась из-за огромной кучи угля прямо в центре Хельсинки. Несмотря на множество зеленых сторон, Хельсинки, на самом деле, продолжают отапливаться углем с Кузбасса.  И будет отапливаться до 2050 года (к этому моменту город поставил перед собой задачу полностью перейти на возобновляемые источники энергии). А пока уголь приезжает на поездах из России и лежит под открытым небом прямо посреди города у всех на виду. Много много угля. И это не вызвало вопросов ни у кого, кроме Вебстера.

«Я хочу проследить весь путь угля от Кузбасса до Хельсинки, – объяснял мне по скайпу Вебстер свой запутанный план. – Мы будем снимать открытые шахты, говорить с шахтерами, с мэром Новокузнецка, со взрывниками, а туда мы поедем на поезде, и будем 4 дня снимать людей в плацкартном вагоне и говорить с ними о будущем!».

Не присоединиться к этому планы было невозможно. Хотя первые вопросы к поездке появились у меня почти сразу, когда мы начали прорабатывать интервью для ничего не подозревающих пассажиров плацкарта.

«Как именно ты хочешь спрашивать их о будущем?», – допытывалась я.

«Ну, что они думают о глобальном потеплении и изменении климата, ощущают ли они ответственность перед следующими поколениями, что они делают, чтобы не произошла экологическая катастрофа…», – уверенно говорил Джон.

Я сразу вспомнила, как я заполняла заявку на какой-то международный экологический форум. Один из вопросов просил подробно описать, какие именно экологические проблемы больше всего волнуют жителей моей страны. На этом вопросе я застряла и начала звонить друзьям из ВВФ и Гринписа. В итоге я ответила довольно коротко: «Никакие». И даже обосновала.

Поэтому я с трудом представляла, как мы будем бросаться на людей с вопросами о глобальном изменении климата. И мы решили пойти длинным путем и сначала расспрашивать людей об их прабабушках и дедушках, о том, в каком мире они жили, о том, каким они сами видят мир в будущем и, (внимание, пытаемся задать вопрос не назвав ответа) – с какими проблемами придется столкнуться следующим поколениям.

Джон отмахивался от моего скептицизма и радостно грузил в поезд «Москва-Иркутск» почти сотню килограмм кинооборудования, а также отдельный важный чемодан с финской водкой и шоколадом.  Вместе с нами ехал известный финский оператор, девушка-звуковик с палками-микрофонами на любой вкус и директор съемочной группы. Не заметить нас в поезде было сложно.

Лишь бы не было войны

Скажу сразу. За три недели в Сибири Джон Вебстер ни разу, ни от одного человека, не услышал даже малейшей тревоги о глобальном изменении климата. «Я не могу в этом поверить, – не уставал усмехаться сам над собой Джон, – я снимаю фильм о потеплении и изменении климата, и за всю эту поездку никто даже не произнес этих слов вслух».

Говорить о будущем вообще оказалось очень сложно. Если о предках вспоминали с удовольствием, то следующие поколения дальше одного терялись в загадочной дымке. Я не буду останавливаться на шокирующей для скандинавов-долгожителей повальной уверенности мужчин едва за 50, что их время почти закончилось, а дальше и думать незачем. Даже знакомая, на первый взгляд, история Михаила, который на пенсии начал сажать в саду персиковые деревья, и то закончилась неожиданным объяснением: «Зачем деревья сажаю? Ну так для себя. Нравится мне, всегда хотел персики в саду. Чего? Внукам? Да не, им-то мои персики на что сдались?».

Без наводящих (экологических) вопросов основную тревогу за будущее пассажиров нашего поезда можно передать словами «Лишь бы не было войны». Через все остальное можно пройти. Все остальное, на самом деле, не так страшно. Вода-леса? О, воды-лесов у нас много, об этом ли волноваться. Тайга будет всегда, уголь будет всегда, воды нам тоже хватит. Если воздух немного испортится, поставим в квартиры очиститель воздуха, у некоторых вон уже стоит. При этом за спинами наших оптимистичных собеседников проносились вагоны и вагоны, целые дни и ночи вагонов, груженных деревом, углем, нефтью… Я никогда не замечала, сколько таких поездов едет через Сибирь. Через несколько дней мэр Новокузнецка расскажет нам, что один его район грузит около 10 тысяч вагонов в сутки. В сутки.

(Мэр, кстати, долго перечислял достоинства и все аспекты великого будущего угольной промышленности в регионе. «А вы представляете, что может быть по-другому?  – перебил его Джон. – Вот Финляндия скоро может отказаться от угля, другие страны Европы. Исчезнет спрос…». На лице мэра не дрогнула ни одна мышца: «Да не будет такого, – уверенно сказал он. – Здесь еще долго ничего не изменится»).

Под Новокузнецком, в шахтерском городке Осинники, мы говорили с молодыми ребятами, чьи отцы и деды всегда работали на шахте, да дети, как они надеются, тоже будут там работать. На переживания Джона Вебстера о будущем и его рассуждения о том, что это он ответственен за счастливую жизнь его пра-правнучки, чаще всего отвечали ухмылкой. «Пусть ваш режиссер не волнуется, – говорили мне, одновременно похлопывая Вебстера по плечу, – все будет хорошо. Со всем справимся. Пусть лишнего не грузит на себя».

Решающий момент?

В течение всей истории экологического движения можно было услышать, что именно этот момент сейчас – решающий. Что менять существующих порядок вещей с тем, сколько всего мы выбрасываем в атмосферу, нужно именно сейчас. Иначе может быть поздно. Иначе последствия будут непредсказуемыми. Несмотря на то, что изменения климата никогда не получало статус «срочно!» у политиков, все больше и больше денег идет на разработку потрясающих (по масштабу и риску) планов геоинженерии. Например, создать барьер между землей и солнцем путем искусственных облаков. Другой популярный вариант – и вовсе бегство с планеты земля. Это вполне напоминает панические нотки, которые давно можно слышать в голосах экологов.

Вот только многие ли понимают не просто необходимость действовать, но и просто что происходит с землей, с воздухом и с водой вокруг нас. И как смотреть на всю нашу сибирскую поездку и людей, которых мы встречали? Что это: незнание? Оптимизм? Фатализм? Равнодушие? И кто будет искать пути решения, если все эти чувства можно увидеть как «сверху», так и «снизу»?

Анастасия Лаукканен, директор Международного Фестиваля Зеленого Документального Кино ECOCUP

Оригинальную публикацию можно найти по ссылке: http://www.bellona.ru/weblog/1437383093.42